«Однако порой дым рассеивался, и тогда моему изумлённому и заворожённому взору открывались воистину поразительные ретроспективы…»
братья Стругацкие «Жук в муравейнике»
Newsader ("Ньюсэйдер") позиционирует себя как «независимое российское информационно-аналитическое агентство, освещающее общественно-политические события в России». Так на сайте написано… «Сайт newsader.com был запущен и функционирует со 2 июля 2015 года. Издание реализует свою деятельность в соответствии с российским законодательством. Обладая безграничной свободой от обязательств перед какими бы то ни было правительственными и коммерческими структурами, Newsader стремится формировать предельно объективную новостную картину. На сайте представлены актуальные новости, эксклюзивные интервью, авторские публикации-мнения, переводные тексты из зарубежной прессы, эксклюзивные видеосюжеты, а также возможность для читателей участвовать в регулярно обновляемых социологических опросах».
Одна беда – в базе данных зарегистрированных СМИ РФ (Роскомнадзор) НЕТ агентства с таким названием. От слова «совсем»! Так что, корректнее будет назвать Newsader: «независимое информационно-аналитическое интернет-агентство, освещающее общественно-политические события на русском языке». Редакция Newsader размещена в Вильнюсе (Литовская Республика). Зачем, находясь в столице Литвы работать «в соответствии с российским законодательством» можно узнать у Главного редактора агентства госп. Александра Кушнаря.
Интервью происходило в Риге, в кафе «Звайзгне» в январе 2018 года. Когда интервью вышло на портале newsader.com мне захотелось прокомментировать его и «оснастить» ссылками, чтобы европейский читатель, далёкий от российских реалий, не воспринял интервью как фантастический или авантюрный роман, к сожалению, в РФ нынче – действительно так! Это - реализм.
С уважением к автору интервью - Сергей Алексеев.
«Меня бы ждала судьба Магнитского»: Автор книги про советскую оккупацию Латвии рассказал о том, как чудом спасся от уголовной расправы в России
С Сергеем Алексеевым мы встретились за чашкой кофе в одном из уютных рижских кафе. Латвия предоставила Алексееву политическое убежище, после того, как он был вынужден бежать от преследования в России. Сам собеседник утверждает, что ему очень повезло, поскольку сын еще на этапе предварительного следствия успел выкупить его из российской тюрьмы. Алексеев, работавший в свое время во многих российских СМИ, снискал со стороны властей немилость за то, что написал и захотел издать книгу про своего деда, участвовавшего в работе советской оккупационной администрации в Латвии. Внимание к книге в первую очередь привлекло ее название — "История оккупанта" (точное название «Исповедь оккупанта» - С.А.). Сегодня Сергей Алексеев вместе с сыном занимается в Латвии общественной деятельностью. Они организовали центр, который в числе прочего помогает пройти реабилитацию украинским военным, участвовавшим в антитеррористической операции на Донбассе (коллеги, корректный термин – «на востоке Украины» - С.А.)
Вы наверняка еще помните советскую пропаганду. Насколько ее можно сравнивать с нынешней российской?
Можно сказать, что я скорее застал ранние постсоветские времена в нынешней России. Я застал ситуацию, когда государственная служба пропаганды просто рухнула. При иных условиях я бы со своими компьютерными мозгами (первое образование у меня техническое) скорее всего никогда бы в прессу не попал, но в тот момент газеты лежали в руинах, они элементарно старались выжить, искали себя. Именно поэтому понадобились люди, которые могли бы поставить аналитику в газетах на новый уровень — то есть не тиражировать советскую пропаганду, а писать о том, что людям хотелось знать. Приходил рынок, приходил капитализм, новые экономические отношения. Возникало понимание о правах человека и правах потребителя. Я стал правозащитником не потому, что мне так хотелось, но это получилось довольно натурально, поскольку права человека фактически начинали нарушаться уже на том этапе, когда человек выходил из дома.
Первый наш проект в "Известиях" назывался "Экспертиза". Он был запущен в апреле 1994-го, а на постоянную позицию в эту газету я пришел в декабре того же года. Так и пошло — "Известия", "Комсомолка", далее — везде. Основное — потребительская тематика, защита прав потребителя. С пропагандой как таковой я столкнулся где-то в 2008 году, увидел ее изнутри. Вспоминается та Олимпиада, медведевское нападение на Грузию. Тогда редакции четко поставили перед выбором — либо вы работаете на государство, либо — пошли вон.
Хочу уточнить, в каком издании вы в тот момент работали?
Давайте вспоминать. Я тогда работал в "Известиях". Это был мой третий приход в это издание. У меня была забавная должность — называлась "обозреватель при группе главного редактора". Главным редактором тогда был Владимир Мамонтов. Предыдущее руководство "Известий" газету пропило и обанкротило. Ее выкупил "Газпром-медиа", главным редактором пришел Мамонтов и кинул клич бывшим журналистам "Известий" с просьбой помочь возродить газету. Кто-то откликнулся, кто-то отказался. Я сделал глупость — отозвался на клич, пошел возрождать. Это все закончилось тем, что нам пообещали дать деньги, но только под конкретные пропагандистские шаги. Прежние — ельцинские — СМИ прекратились. Уже перед самой эмиграцией я застал тот момент, когда в редакцию приезжали люди разбираться даже не со мной, а с владельцем. Да и чего там — лакея или крепостного можно и на конюшне выпороть. Журналист уже не был творческой величиной, он стал винтиком, элементом пропаганды.
По вашим ощущениям, это случилось именно в 2008 году?
Вы знаете, началось-то это при втором Путине, а оформилось при раннем Медведеве. Самое смешное, что Медведев был в числе моих читателей. Свою виллу в Плёсе, которую вскрыл Навальный, он начал строить после того, как прочитал серию моих очерков "Золотое полукольцо России". Я там очень хвалил Плёс, говорил, что там прекрасные места, нетронутая природа.
Так вот, Медведев по своему менталитету — он "газпромовский" менеджер. Я их много видел. Ему «по барабану», грубо говоря, человеческие отношения. Ему интересно, приносит проект доход или нет. Он очень скрупулезен. При нем дела пошли так: дали денег газете, а затем требуют отчет, где пропаганда на такую-то сумму.
Есть такой термин — «петруня». Был такой обозреватель: глава агентства ТАСС по фамилии Петруня. Когда надо было выдать какой-то хвалебный материал, журналисты стали говорить: "Выдай мне «петруню» строк на двадцать". Вот при Медведеве и пошла эта "петруня". На этой волне пришли ребята, которые сейчас на коне.
Можно сказать, что в России сейчас есть пропаганда двух типов. Один тип — это такая классическая пропаганда. Это, грубо говоря, "надои", т. е. "мы — великие", "победа на победе" и так далее. А вторая — для обитателей шарашек (в значении – «для интеллигенции» - С.А.). Это Венедиктов ("Эхо Москвы"), "Дождь", "Медуза", которая сидит здесь неподалеку (точный адрес редакции «Медуза» - Рига, улица Кришьяна Вольдемара 34 – С.А.), но зарегистрирована в России (свидетельство о регистрации СМИ: 000740272 от 5 сентября 2014 года – С.А.) Это уровень интеллектуального рифмоплетства. Они безусловно прорежимные ребята, но как бы демонстрируют баланс — здесь Проханов, здесь Шендерович. Вроде, как бы палитра мнений. Но это как паштет из рябчиков и конины, где на одного рябчика — одна лошадь. Вот на одного Шендеровича там пятьдесят прохановых.
Пропаганда сегодня, несомненно, иная, чем в советское время. Что мы в советское время могли видеть? Десять газет в ларьке дудят об одном и том же. Открываешь "Правду", "Известия" — полосы один в один. А сейчас она (пропаганда – С.А.) разная, и человек не понимает, что его на самом деле из пропагандистского кокона не выпускают вне зависимости того, читает он "Известия", или так называемую "либеральную прессу". Он просто перешел "в улучшенные условия содержания".
А что вы видите в Латвии? Российская пропаганда сюда пробивается?
Мне сейчас в голову пришла интересная мысль, что кремлевская пропаганда в Латвии действует гораздо сильнее, потому что в Латвии есть экономический базис для нее. Исследования показали, что, согласно банковскому аудиту 2016 года в Латвии присутствовало 2,5 млрд евро отмытых денег. В Латвии действует 17 банков. Это на страну с населением в несколько миллионов человек. Ну чем же им еще заниматься?
Поэтому здесь пропаганда действительно имеет финансовую основу. Здесь висят гигантские деньги, которые в любую секунду могут быть использованы. В 2015 году была интересная ситуация. Здесь народ реально ждал Путина. Я имею в виду — русскоязычный народ (точный термин – «русский мир» - С.А.) Пропаганда не просто действенна, но еще имеет и какую-то физическую (оговорился, вероятно усталость после трудового дня. Точный термин – «материальную». Имел в виду множество «русскоязычных» СМИ в Латвии, которые по сути – ретранслируют «мемы» пропаганды РФ - С.А.) составляющую. По-моему, это печально.
Хотелось бы спросить вас про эмиграцию — что к ней подвигло, и как это было?
Про эмиграцию я смогу рассказать только то, что смогу, поскольку в Латвии я нахожусь на очень интересных условиях. Я нахожусь под государственной защитой. Если Латвию спросят официально — она не подтвердит и ни опровергнет моего наличия: меня здесь нет, а мой профиль в Фэйсбуке ведет робот.
Все началось в 2008 году. Как ни крути, год получился абсолютно знаменательным. Позвонил мне друг детства, а я родился и вырос в Риге. Так вот, позвонил мне человек, с которым я рос. Мы были и остаемся дружны. Он пригласил меня погостить. Я поехал, взял с собой сына. Я был в диком восторге — увидел состоявшуюся европейскую страну, а важнее всего — увидел, что всегда можно разогнуться. Что я хочу сказать — страна полвека была под оккупацией, но люди нашли в себе силы избрать европейский путь развития и успешно по нему пройти. Латвия стала нормальной страной, которая идет своим путем. Он может быть хорошим, или плохим, но это внутреннее дело — дело граждан (Латвийской Республики- С.А.), которые сами разберутся (как им жить! – С.А.) Не дело соседям указывать, как жить.
Когда я вернулся — решил написать книгу. Это было в 2009 году. У меня интересная биография родственников. Дед здесь был сначала представителем оккупационной администрации — заместителем военного коменданта города Вентспилса до 1949 года, а потом — в Риге на разных военно-хозяйственных должностях. В семье сохранились многие предания, многие рассказы о том, как все это происходило. Я решил это описать. Поскольку тогда деньги были — сын мне помог, — я запросил много данных из архива. Во-первых, данные про деда: увидел, что он не был замешан ни в депортациях, ни в репрессиях. То есть совесть у меня чиста, я могу спокойно писать эту книгу. У меня также было часов 150-200 диктофонных записей. Потрясающие вещи. Вот я и стал писать эту книгу. Рабочее название было "История оккупанта". И сейчас она так называется («Исповедь оккупанта» - С.А.) Планировалось в 2010 году ее издать.
Когда я в 2009 году я ее написал, то по российской практике стал рассылать ее по издательствам. Рассылал три главы, аннотацию и биографию автора. В Москве много издательств. Ну и дорассылался. Возбудили против меня уголовное дело по статье из 29-го раздела Уголовного кодекса Российской Федерации — это государственные преступления. Был обыск, допрос «с пристрастием». Где-то в мае 2011 года меня сын забрал в охапку — выкупил у ментов. В России тогда это еще было возможно. То есть из СИЗО Лефортово — уже невозможно, а вот на подходах еще что-то можно было сделать.
Он меня вывез (сын – С.А.) У меня было разбито лицо, правый глаз «декором» (пост-травматический разрыв сетчатки – С.А.). Зашивали уже в Латвии. Я был в состоянии протоплазмы. Помню только две картинки — это восход солнца на границе и берега реки (Гауя – С.А.) уже здесь (в Латвии – С.А.). Я подал прошение об убежище, и оно было удовлетворено. Я реальный беженец, уже было несколько попыток ФСБ меня (и моего сына – С.А.) отсюда вытащить. Они заканчивались по-разному (я имел в виду судьбу агентов ФСБ и их местных пособников – С.А.), но, как видите, я еще здесь.
Хочу уточнить: именно книга вызвала подобное преследование?
С.А.: Книга — про оккупацию, а Россия не приемлет даже сам термин. При этом каждый этап истории заряжен определенными мифами. Мифами про «великое производство» (точнее – как в «отсталых» республиках «Прибалтики» СССР создал «современные производства» - С.А.), про то, что вкладывали гигантские деньги (кормили «Прибалтику» - С.А.), была «дружба народов» и так далее. Так вот, каждая глава моей книги — это разоблачение очередного мифа. Все было опровергнуто с использованием фактов.
Более того, я нашел потрясающую даму, которая рассказала мне свою историю под диктофон. Она была в свое время начальником финансовой части МГБ и выписывала молодым лейтенантам премии, которые конвоировали эшелоны депортированных.
Но в России есть официально утвержденная история. Все, что ей не соответствует — считается крамолой. Так что реакция на мою рукопись была жесткая. Но тогда еще не было такого репрессивного конвейера, как сейчас. Власти в то время импровизировали, и дистанция между процессуальными действиями была такая, что все-таки («фигуранту» - С.А.) можно было исчезнуть. Если бы они взялись покрепче, боюсь, что меня бы ждала судьба Сергея Магнитского. Дело в возрасте — я бы просто не выдержал условий содержания в СИЗО. Так что будем говорить — повезло.
Эта жесткая реакция позволила мне столкнуться и с одним очень интересным явлением. Если в России книга воспринимается как дикая крамола, то здесь — в Латвии — она просто не нужна, поскольку потомки депортированных все и так знают. Знают не понаслышке, им рассказывать об этом не нужно.
Хотел бы спросить и про вашу нынешнюю деятельность — чем вы занимаетесь в Латвии?
Когда Латвийская республика предоставила мне убежище, мой сын в знак признательности создал общественную организацию, основал фонд. Мы сейчас ведем три больших проекта. Во-первых, все-таки пытаемся издать книгу, ищем издательства не только в Латвии, но и в Украине, Литве, других странах (многие издательства откровенно боятся печатать такую книгу – С.А.). Второе — это фотоальбом. Его делает наш новый друг Владимир Казак, он дизайнер, кинорежиссер. Альбом приурочен к столетию латвийской государственности: называется "100 видов Латвии". Третий большой проект — это Центр реабилитации ветеранов АТО. Он (проект – С.А.) возник буквально год назад просто потому, что прокуратура Украины дала данные — с начала до середины 2017 года 500 человек, вернувшихся из зоны проведения антитеррористической операции на Донбассе (корректный термин – «на востоке Украины» - С.А.), покончили с собой. Они просто не смогли найти себя после пережитого. Это чудовищно большие цифры. Даже после войны во Вьетнаме столько самоубийств не было, хотя в то время средства реабилитации были сами знаете какие. Мы связались с нашими американскими партнерами, попросили у них помощи, они предоставили нам информацию по методике реабилитации бойцов после «Бури в пустыне». Мы ее немного адаптировали для Украины.
Кроме всего прочего, мы привозим ветеранов АТО в Латвию, чтобы они увидели, за что они, так сказать, воевали. Чтобы просто в кафе посидели, кофе попили, поняли, что можно и после десятилетий оккупации разогнуться, построить нормальную европейскую страну. («Как мы все знаем, Латвийская Республика уже 25 лет успешно преодолевает последствия советской оккупации и с первых дней «Революціи гідності» оказывает посильную поддержку народу Украины на его трудном пути к европейской мечте. Также, Латвия, традиционно славится своей экологией, качественными продуктами питания, добротной медициной и приятным морским климатом. Мы уверены, что пребывание ветеранов АТО в реабилитационном центре, организованном именно здесь, позволит людям не только восстановить и укрепить своё физическое здоровье, но и лично увидеть результат тех преобразований, которые осуществила Латвия за последние 25 лет. Мы уверены, что полученные знания и опыт пригодятся гостям реабилитационного центра для успешной мирной жизни в Украине». – презентационный буклет Центра реабилитации ветеранов АТО «ФENIKSS» - С.А.)
Людям надо давать жизненные ориентиры. Мне вспоминается фильм с Питером О’Тулом «Трюкач» про ветерана Вьетнама, или же того же («кадры» - С.А.) первого «Рэмбо» посмотрите — тот же синдром ветерана. Надо на людей внимание обращать, надо с ними работать, общаться. Этим мы и занимаемся.
Беседовал Виктор Денисенко, специально для Newsader
Оригинальный текст интервью размещён на сайте информационного агентства NEWSADER
|